Gambler
2006.06.02 07:38:00 | Выходил, значится, Владимир Валентинович Валерьянов из института. Был полдень, солнце вроде бы не светило, то ли потому что шел дождь, то ли потому что его сожрал дракон Смога, вылетевший из труб ближайшего ТЭЦ. Но в общем погода абсолютно не важна, а важно, что к Владимиру подошел мужик в кожаном картузе и куртке. И сказал:
- Здравствуй.
- А вы кто? - удивился Валерьянов.
- А я Петр Жизнь.
- И что тебе надо?
- Я хочу сказать тебе кое-что важное. Вон там, - Петр показал пальцем на северо-северо-восток, - за углом драного офисного здания тебя ждет счастье.
- Чего?
- Счастье. Ждет.
- И?
- Что «и»? Иди к нему, счастью своему. Да быстрее, быстрее, а то убежит.
Владимир пожал плечами, развернулся и шагнул было вперед, но потом почему-то упал рожей в асфальт. Наверное потому, что Жизнь вытащил из-за спины бейсбольную биту, и этой битой ему по хребту заехал. Бывает.
- Ты что?
- Это ты что, к счастью своему не идешь? - удивился Петр.
Владимир попытался подняться, но тут Жизнь его битой по почкам – хрясь!
- Вот тунеядец-то, - сплюнул Петр. - Счастье совсем рядом, а тебе даже к нему подойти лень. Ладно, хоть позови, может оно само...
- Да... - сказал Владимир, но потом решил высморкаться кровью и выплюнуть выбитый зуб, потому что Петр огрел его битой по морде. Огрел и сказал:
- Вот молодежь пошла. Бездельники. К труду совсем не приучены, а хотят всяких айподов да БэМэВэ, чтоб им на блюдечке принесли. Тьфу.
Пнув на прощанье пару раз, Жизнь куда-то ушел. Тем временем Владимир занялся целебной для психики рефлексией. Он поймал блуждающую в голове мысль за хвост, ощипал, и наконец озвучил:
- Мнэ, ы-ы-ы, ё-о-о-о.
Вот такая была мысль, редкая – такая даже не у каждого писателя есть. Впрочем, это наверное потому, что не каждого писателя били бейсбольной битой по голове.
Немного придя в себя, Владик пополз к ближайшему таксофону, но впоследствии выяснилось, что таксофон не работал. Тогда Валерьянов подумал, вытащил сотовой и позвонил в Скорую Помощь. Помощь пришла – пешком, пешком - очень быстро, минут за пять, в лице двух хмырей в белых халатах.
- На лицо парацитальный саламателёз, - сразу зявил хмырь номер один.
- Да, молодой человек, - заявил второй, - вы себя, однако, запустили.
- Вы слишком ного пили кофе, не занимались гимнастикой и не прыгали с парашютом.
- Но ничего, мы вас вылечим, - второй хмырь вытащил из сумки а-ля почтальон какую-то папку, открыл и начал там что-то писать. - Ешьте больше черной смородины, в ней много витаминов.
- Вообще-то, от парацитального саламателёза лучше всего помогает Тетраглюксен, но он стоит бешенных денег, и у нас его нет, только в европе. А смородины у нас до ***, так что лучше ешьте смородину.
- Да. И вот еще что. Мы вам сейчас быстренько сделаем Мортофиксию. Чтобы поставить вас на путь выздоровления.
- С этими словами второй вытащил из сумки красочный полиэтиленовый пакет, разорвал, и извлек оттуда какой-то бумажный сверток.
Пакет упал на асфальт прямо перед Владимиром, и он прочитал на нем название известно фармакологической фирмы и слово «стерильно», написанное большим красным шрифтом. Но тут же забыл об этом, потому что увидел в руках у второго хмыря блестящую пилу по дереву.
- Чего вы собираетесь делать? - спросил Владимир испуганно.
- Мортофиксию. Первым этапом которой является ампутация головы.
- Вы что, с ума сошли?
- А вы что, врач? Мы тут врачи, и мы знаем что делаем, не учите нас как работать. Процедуру мортофиксии, кстати, разработал академик Новоязов, который учился в этом самом институте.
Тут Владимир понял, что дела совсем плохи. Он вскочил и побежал. Второй хмырь, размахивая пилой, - за ним. Владимир взлетел по ступенькам к двери какого-то универмага, ставшего недавно супермаркетом, и кинулся вовнутрь. Но забежав в фойе он понял, что весь проем второй двери, которая и вела в, собственно, магазин, занимает какой-то толстяк. Последний лузгал семечки.
- Извините, а нельзя ли...
- Нельзя.
- Но...
- Мне Конституцией гарантировано право стоять где я захочу до тех пор, пока я не нарушая законов. Я не нарушаю законов.
- Но мне надо пройти.
- Депутатов выбирал народ, президента тоже, и депутаты придумали закон, а президент не наложил вето. Можешь подать на меня в суд. Но пока иди-ка ты нахрен.
Владимир отчаявшись просто отпихнул толстяка в сторону. Тот тут же заорал истерическим, высоким голосом:
- А-а, меня толкнули. Это применение силы в целях хулиганства! Кто-нибудь, срочно звоните в МВД и КГБ, тут орудует антисоциальный маргинал, который действует вопреки интересам нашего славного комьюнити и нарушает пятую статью первого параграфа!
Владимир немного побегал по магазину от врачей, но потом они его загнали в угол. Тогда первому он заехал кедом в морду, а второму – кулаком в солнечное сплетение. Он уже был у выхода, когда к нему подскочил тот самый толстяк и схватил за ворот:
- Ах ты окаянный Причинитель Общественных Беспорядков, вот и попался. Не уйдешь! Ты понесешь ответственность перед законом за нарушение моего права стоять в дверном проеме и лузгать семечки. И как таких только...
Тут владимир ткнул толстяка тремя пальцами в ямку под шеей. Эффект был втройне хорош: тот заткнулся, отпустил воротник куртки Валерьянова и схватился за собственное горло. Владимир поспешил убраться подальше от магазина.
Но не успел пройти и двадцати метров, как его кто-то окликнул. В полосатой палатке под каким-то чахлым деревцем стояла проститутка. Впрочем, Владимир это понял только после того, как увидел рекламный стенд рядом. На нем было написано «Маня Родина», ниже: «цены, за которые я не продаюсь», а затем шел прайс-лист. Фраза про «не продаюсь» была, наверное, слоганом, и Владимир даже вспомнил, что это из какого-то польского писателя.
- Короче, - начала Маня, - тут Валька, ***** с соседней зоны, хочет захапать целый квартал моей. Ты сейчас пойдешь и покажешь им что к чему.
- Чего-чего, - удивился Владимир?
- Короче, ты набьешь морду этим козлам.
- С какой стати?
- Короче, ты тупой что ли? Ты на моей зоне, а значит должен подчиняться законам моей зоны, которые говорят, что тебе надо сейчас пойти и набить морду козлам из соседней зоны. Все просто.
Тут Владимир решил использовать логику:
- Но ведь если я пойду в соседнюю зону, по ее законам я не должен буду никому набивать морду.
- Короче, ты действительно тупой. Ты на мою зону пришел сначала, а на другую зайдешь потом. Ты там нахрен уже никому не нужен, своих хватает. И вообще, кончай базар. Есть закон о Рэкетирской обязанности, и ты должен ему следовать.
Против законов логика, видимо, не работала.
- Да не буду я никому морду бить.
- Вот ведь ****. Дезертир. Ты вообще меня любить должен, - тут Владимир почему-то захотел выблевать на асфальт обеденный кофе вместе с бутербродами, - и законы уважать. Ты за какую партию голосовал?
- Какую к чертовой матери партию?
- За Добро или Зло? Ведь двухпартийная система.
Владимир просто пошел прочь, но тут из подворотни выскочил мужик в черном балахоне и какой-то лысый молодчик в кожаной куртке. Мужик заорал:
- Стоять, суд идет. Сидеть. Стоять. Сидеть. И-раз, и-два, а теперь наклоны. Так. Поднимите правую руку и повторяйте за мной: «я идиот, так что за меня будет врать адвокат, аминь».
Владимир не пошевелился, он прикидывал как бы обойти этих новых... кто бы они ни были. Мужик в балахоне продолжал говорить, почти кричать:
- Вы обвиняетесь в уклонении от Рэкетирской обязанности и неуважении к суду. Прокурор, ознакомьте суд с материалами.
Скинхед забежал в подворотню и выбежал обратно со строительной одноколесной тележкой, на которой лежала куча бумаг. Он вывалил кучу посреди тротуара, показал на нее пальцем и пояснил:
- Вот.
- Как видите, положения легислатуры, ратифицированные депутатами соответствующих делегаций свидетельствую ad hoc, что lesiez-ferre в данном случае был очевидным путем недоисполнен, и что дело подлежит бифуркации по билатеральному консенсусу.
Владимир шагнул направо. Скинжед тоже шагнул направо. Владимир налево, и скинхед налево. Тогда владимир шагнул вперед и дал скинхеду в челюсть. А потом судье в ухо.
- Да вы что дела... - начал было судья, но тут Валерьянов заехал ему в зубы.
- Терпите, терпите. Таков Жизнь.
Суд в полном составе побежал прочь, забыв тележку.
- Вот психи-то, - сказал кто-то. Валерьянов посмотрел в сторону голоса и увидел, что на скамейке рядом стоит парень с ноутбуком на коленьях.
- У меня такое впечатление, что мир сошел с ума.
- Не мир, а люди, да и то не все. Это новая мода такая, если не знаете. Называется социальный спектакль. Собирается в интернете куча отморозков, договаривается и...
- О господи. И откуда такие берутся?
- Извините, я вас не понимаю. У вас... - он коснулся свой нижней губы.
- А вы как с этим социальным спектаклем тут сидеть не боитесь?
- А у меня лицензия на ношение. С лицензией на ношение все эти спектакли по барабану.
Владимир кивнул и пошел прочь. Когда он уже входил в метро, по дороге рядом проехала машина скорой помощи.
|
