КС2

Наш журнал - не продается.
Статьи > Рассказы
Buddy Fulton / 2004.05.03

Спасибо

В тот день, после похорон Кэтрин, я, эмоционально и физически измотанный, пребывал в пограничном состоянии. Если вы когда-нибудь испытывали настоящий шок, то, наверное, поймете, о каком состоянии я толкую. Грань реальности и небытия, у каждого по-разному. Когда ты видишь, но не слышишь, слышишь, но не придаешь этому значения, вроде, о чем-то думаешь, но в тоже время в голове никаких мыслей. Я не говорю про голову, налитую кровью, дрожащие руки и нарушенную координацию — в таких ситуациях это присуще каждому. Нам казалось, что мы нашли друг друга. Да что там казалось — мы были в этом уверены. Счастье, если оно существует, было так близко.

Я заметил, что моя сигарета уже давно истлела. Приоткрыв окно, я выбросил обугленный фильтр на дорогу, в пузырящиеся лужи. Шел дождь. Сквозь приоткрытое окно мне на лицо падали мелкие капельки, словно искры слегка покалывая. Мимо пролетали редкие машины, и я вдруг осознал, что сижу за рулем. Скорее вспомнил, чем осознал. Иногда так бывает, когда ты читаешь книгу, но мыслями ты в другом месте и вдруг ты возвращаешься к тексту и обнаруживаешь, что прочитал уже целых полстраницы, однако смысл прочитанного, ровно, как и его содержание, остаются для тебя загадкой.

Будь это обычный вечер обычного дня, я бы, наверное, удивился, каким образом я до сих пор не попал в аварию. Но только не сегодня. Сегодня я пас. Равнодушие и безысходность накрыли меня своим толстым одеялом с головой, так, что я едва мог соображать.

Я свернул на проселочную дорогу, сбавив скорость до пятнадцати миль. Дождь усиливался, а отсутствие асфальтированного покрытия не позволяло ехать быстрее. Да и куда мне спешить? Кэтрин мертва. Когда в жизни нет смысла — спешить некуда. Я прикрыл окно. Дождь превращался в настоящий ливень, дорога с каждой минутой исчезала в стене капель. Дворники еле справлялись с потоками воды, на долю секунды открывая обзор, который тут же исчезал. Я снизил скорость до жалких пяти миль и понял, что дальше так ехать нельзя. Я не хотел останавливаться, потому что чувствовал странную потребность двигаться, ехать вперед. Говорят, что многие люди бегают, что бы убежать от своих проблем, от себя самих. Мне казалось, что если я остановлюсь, все, от чего я хочу избавиться, забыть, проглотить, настигнет меня и утащит с собой назад, в темную яму, вырытую кем-то в сырой земле. Но как я ни старался, ехать быстрее не представлялось возможным.

Спустя полчаса, когда я заехал достаточно далеко, что бы не слышать шум машин, летящих по шоссе и не видеть ничего, кроме высоких деревьев, казавшихся мне необъяснимо большими в вечерних сумерках, я, наконец, остановился. Дождь продолжал хлестать, но потребность в движении меня оставила, чему я был бы рад, если бы… Когда смысла нет — радоваться нечему. Я отрегулировал кресло таким образом, чтобы можно было откинуться и немного полежать, и, сложив руки на груди, закрыл глаза. Я не спал, просто рисовал в своем воображении картины. Это похоже на сон, но в любой момент ты можешь проснуться. Я видел наш загородный трехэтажный домик. Светило яркое солнце, я щурился и закрывал свет ладонью. Кэтрин раскачивалась на подвесной качели, натянутой между двух огромных тополей и что-то мне кричала, все время улыбаясь. Я слышал ее красивый смех и любовался ее телом. Легкое летнее платье колыхалось на ветру, и, когда качели делали полукруг сверху вниз, поток воздуха задирал край ее платья чуть выше колен, обнажая чудесные ноги. Потом она вновь взмывала вверх, и ее волосы взмывали вместе с ней.

— Иди же ко мне, глупенький! — смеялась она.

Я хотел сказать, что не люблю качели и что меня на них укачивает, но не сказал. Я шел к ней, но расстояние не сокращалось. Я хотел что-то сказать, но не мог. Я посмотрел себе на руки, но ничего не увидел. Меня не было.

— Иди же ко мне!

Я поднял глаза. Кэтрин бежала к пруду, что недалеко от нашего домика, на ходу скидывая с себя платье. Она была прекрасна. Я полюбил в ней прежде всего личность, полюбил за ее доброту и характер, но то, что она была идеальна телом, тут мне, наверное, просто повезло. Кэтрин относилась к этому на удивление спокойно, но я просто благодарил Бога, когда мы занимались любовью жаркими летними ночами в нашем домике и днями тоже, и я ласкал ее божественное тело, и казалось, что это никогда не закончится, и я хотел, чтобы так и было. Она так сладко постанывала, и от нее всегда так приятно пахло, как пахнут, наверное, только святые. Когда мы не занимались любовью мы ели ягоды и фрукты, что росли на заднем дворике нашего замка. Так мы его называли. Валялись в траве, купались в пруду, просто дурачились. А потом мы снова и снова любили друг друга.

Кэтрин плескалась в пруду и смеялась. В моем сне она все время смеялась.

— Иди же ко мне, — повторяла она раз за разом. А потом она хлопала ладонью по воде, пытаясь обрызгать меня. Брызги не долетали, но я все равно инстинктивно уворачивался. Мы здорово проводили время, пока солнце не скрылось за тучей.

Я посмотрел на небо. Грозовые облака затягивали прозрачную синеву небосвода, напуская на землю тень. Внезапно подул холодный ветер. Мне стало холодно и неуютно. Я взглянул на Кэтрин и… ее не было. Чудесный пруд с плавающими кувшинками теперь выглядел как болото, поросшее гнилой травой. Холодный ветер мел сухие желтые листья и пускал по водной поверхности рябь, а на том месте, где только что плескалась моя богиня, расходились круги. Как будто что-то упало в воду и пошло ко дну — мелькнуло у меня в голове.

— Кэтрин? — в моем горле булькнуло.

— Джеймс, — послышался ее ровный и спокойный голос. — Джеймс.

Я оглянулся. Ветер играл со ставнями нашего дома, выглядевшего как ветхий сарай. Пустота зияла в выбитых окнах.

— Джеймс.

Мне стало страшно. Я хотел закричать от отчаяния, потому что знал: выхода нет. Я знал, что это конец. Всё, пишите письма. Это ад. Я хотел проснуться, ведь это всего лишь сон. Да, это всего лишь сон, я хотел проснуться, но сон вышел из-под контроля.

— Черт вас всех дери! — закричал я.

— Джеймс, — голос звучал у самого уха, прямо за моей спиной. — Джеймс, посмотри на меня. Посмотри…

Видит Бог, я не хотел никуда смотреть. Может, я слабак, может, трус, но я не хотел смотреть. Бывают такие моменты, когда нет выхода, когда ты загнан в угол и некуда бежать. Как крыса, накрытая ведром. Когда хочется испариться, исчезнуть, провалиться сквозь землю — что угодно, только не существовать, не чувствовать, не осознавать. Это был тот самый момент.

— Посмотри на меня, Джеймс, — ровный холодный голос.

Мне даже не пришлось оборачиваться. Я уже смотрел. Смотрел и видел, как по воде разбегаются круги, словно что-то пошло на дно. Что-то белое пошло на дно. Дно. Где это дно и есть ли оно? Только бездна. Черная холодная бездна в небольшом болоте, что раньше было прекрасным прудом. Прудом, в котором плавали кувшинки. Я стоял у самой воды по самые щиколотки в грязи и смотрел, как крохотные волны от кругов гаснут, ударяясь о берег. Волны от кругов от чего-то, что пошло на дно.

— Джеймс.

Что-то белое. Мертвенно-бледное.

— Джеймс.

Я видел Кэтрин. Мою прекрасную Кэтрин. Ее бледное окоченевшее тело медленно шло на дно. Крохотные волны бились о берег.

— Помоги мне, Джеймс, — говорил труп Кэтрин. Ее рот открывался, но мимика не соответствовала словам. Она была похожа на рыбу, доживающую свои последние секунды на суше. Рыбу, жадно заглатывающую воздух.

— Помоги мне, Джеймс.

— Кэтрин! — я скорее просто кричал, чем звал ее. — Нет!

Тело в легком летнем платье, что когда-то развевалось на ветру, медленно шло на дно.

— Нет! — закричал я что было сил и бросился в воду. Плевать, что не умею плавать.

Я плыл как новорожденный: дергал руками и ногами, плыл медленно, с надутыми щеками и легкими, полными воздуха. Столько воздуха, что меня сносило вверх, к поверхности, словно поплавок.

— Помоги мне, Джеймс, — Кэтрин тянула ко мне руку, постепенно исчезая во мраке болота.

Я выпустил часть воздуха и рванул как смог. Любимая схватила мою руку и притянула к себе. На ее окоченевшем лице не было улыбки.

— Будь со мной, любимый, — шевелился рыбий рот. — Будь со мной навсегда.

Я потянул ее на себя, но тело Кэтрин не поддавалось. Я попытался освободиться, но не мог. Окоченевший труп в легком летнем платье тянул меня во мрак, словно камень притягивает утопленника на дно.

— Нет! — закричал я, пуская пузыри и заглатывая мутную болотную воду. — Нееет!


Я открыл глаза и обнаружил, что сижу в кресле своей машины весь мокрый от пота и тяжело дышу. Все окна в машине тоже запотели. Я приоткрыл дверь. Поток свежего воздуха ворвался в щель, обдавая меня вечерней прохладой. Я откинулся на кресло и закрыл лицо руками.

— Боже.

Немного погодя мне стало легче, и я захотел отлить. Я вылез из машины и разогнул спину. Наверное, я проспал около часа, а может и более. Кругом была жуткая темень, была видна лишь часть дороги, выхватываемая светом фар и часть леса. Надо сказать, что дорога в этих местах была такая узкая, что деревья, росшие по обочинам, нависали своими кронами прямо над проезжающими машинами.

Я решил далеко не ходить и отошел буквально на пару метров от машины, к ближайшему дереву. Я стоял под деревом, справлял нужду, слушал шелест листьев и шепот дождя, и все случившееся казалось мне каким-то нереальным. Похороны Кэтрин, соболезнования родных и близких, считающих, что твое горе и их горе тоже, моя недавняя апатия, жуткий сон… Тоненький ручеек из капель стекал откуда-то сверху мне на голову. Я поднял лицо и зажмурил глаза. Теперь ручеек падал мне на лоб, в то время как я пускал свой ручеек. Закончив, я вернулся к машине и взглянул на часы. Было без пятнадцати двенадцать ночи. Я сел за руль, привел кресло в нормальное положение и нагнулся, чтобы покрутить колесико настройки радио. Радио молчало. И тут я увидел ИХ.

Краем глаза.

Мельком.

Я дернулся, как марионетка, и меня отбросило обратно в кресло. Шок. Вижу, но не слышу, думаю, но мыслей нет. Жар. От испуга я почувствовал, как внутри живота стекается со всего тела тепло, обжигая внутренности, а потом медленно ползет в ноги, делая их мягкими, как вата. Я смотрел через лобовое стекло, сквозь пар, идущий от капота, сквозь капли дождя. Я смотрел на них, а они смотрели на меня.

— Господи, — наконец вырвалось у меня, словно все это время я задерживал дыхание.

Метрах в пяти, прямо на дороге стояли странные люди. Маленького роста, примерно под метр сорок, у них была бледная кожа, маленькие круглые головы и странная рваная одежда. Их было семеро. Три женщины и четыре мужчины. Одна из них (судя по платью — женщина) стояла практически у самых фар. В тусклом свете их лица казались испуганными до смерти, промокшая одежда прилипла к телам, и они жалобно жались друг к другу. С невероятным трудом я сглотнул слюну и, стараясь не делать резких движений, вылез из машины. Я знал, что сон был, но сейчас я не сплю. Во сне я видел Кэтрин и наш загородный дом. То, что я видел впереди на дороге, не было сном. Семеро существ, с виду похожие на людей, но не являющиеся людьми, стояли в свете фар, промокшие насквозь, и смотрели на меня. Они были испуганы, но их лица не выражали испуг. Скорее удивление.

— Привет, — выдавил я.

Незнакомцы молчали. Хотите, верьте — хотите, нет, но эти существа внушали мне больший страх, чем недавно приснившийся сон, в существовании которого я начинал сомневаться. Пусть эти существа выглядят напуганными и беззащитными, но что-то подсказывало мне, что в них кроется нечто жуткое и могущественное. Я оглянулся. Кроме кромешной тьмы ничего не было. Ветер трепыхал верхушки деревьев, шумели листья, шел дождь. Дороги назад не было. Я вновь посмотрел на людей. Казалось, они ко всему прочему начинали замерзать. Выхода не было.

— Залезайте, — я сделал жест рукой на всякий случай, не зная, понимают ли они, что я говорю. — Давайте.

Все семеро неуверенно, но верно засеменили к машине. Женщина, что стояла у фар, села на переднее место, остальные уместились на заднем сиденье.

— Господи, — выдохнул я. Страх смешался с удивлением и слегка разбавился минутным чувством облегчения. — Они меня понимают.

Я сел за руль и захлопнул дверь. Мысль о том, что моя машина доверху набита существами непонятного происхождения, изрядно бодрила. Женщина, сидевшая в кресле пассажира, сверлила меня взглядом, как и те, что сидели сзади. Я повернул голову. Так и было: все семеро пялились на меня. Кое у кого с лиц еще стекала вода.

Я включил передачу и медленно, не быстрее десяти миль в час, поехал вперед по дороге. До нашего с Кэтрин загородного дома оставалось несколько километров…


Когда я подъехал к дому лесные люди мирно спали на своих местах. Я заглушил мотор и откинулся на спинку кресла. Так и просидел минут пять, обдумывая, что произошло и что мне делать дальше. В голове было пусто. Жутко хотелось спать — лоб буквально наезжал на глаза. Я посмотрел на попутчиков. Счастливцы, спасенные от гибели, пригретые и укрытые от дождя, сладко спали. Я их больше не боялся. Все существа милые, когда спят. Надеюсь, они такими и останутся. Хотя, кто их знает? А вдруг посреди ночи один из них проснется и решит, что отведать на вкус мою руку или ухо — не такая уж плохая идея? А дурной пример заразен. Что за бред! Это просто… просто… Что?

Ответа не было. Дождь мерно колотил по машине, и кругом было темно. Странные люди спали. Немного погодя отключился и я.


Я открыл глаза и обнаружил, что лежу в каком-то рваном халате на диване в своем загородном доме. Моя старая одежда куда-то пропала. Я приподнялся. Все тело жутко ломило; то ли оттого, что всю ночь проспал на одном боку, толи от вчерашней поездки. В окна вливался утренний свет и было слышно, как на кухне кто-то возился.

Я встал с дивана и, шаркая потертыми тапочками об пол, пошел на кухню. Мысль о том, что у плиты возится парочка коротышек с круглыми лицами и что-то готовит, вызвала в моей голове забавную картину: санитары в белых халатах врываются в чью-то квартиру и, скручивая хозяина, надевают на него смирительную рубашку. Я вошел на кухню. У плиты стояли две маленькие женщины и что-то жарили. Я застыл в проеме и перед глазами проплыла смирительная рубашка. Рубашка с застежками на спине и множеством ремешков, выбраться из которой можно только вывернув себе плечо. Потом я увидел санитаров, волокущих меня по длинному коридору, и продолговатые ртутные лампы на потолке.

Когда зрение вернулось, я сидел за круглым столом в гостиной на первом этаже в окружении семерых существ. Их одежда давно просохла, а лица выглядели на удивление мудрыми. Мы ели. На мне был повязан белый слюнявчик, а на коленях лежало полотенце. Смирительная рубашка — мелькнуло в голове.

— Приятного аппетита.

Царила тишина. Я хлебал свой суп, изредка поглядывая, как сидевший рядом собирал со дна тарелки томатный соус кусочком хлеба и ловко клал его в рот.

После того, как скачки во времени прекратились, и время вновь пошло привычно медленно, я вспомнил про Кэтрин. Тоска и апатия опять навалилась на меня, но уже с удвоенной силой. Я отказывался есть, а по ночам практически не спал. Однажды я увидел, как из окон третьего этажа льется густой желтый свет. Разъяснить мне ничего не удалось — на третий меня не пускали. В моем собственном доме мне ограничили доступ к помещениям, сведя его до минимума — первый этаж и частично второй — это все, где мне позволяли бывать. Правда, в тот момент мне было наплевать. Мысль о том, что я напился с горя, и у меня началась белая горячка, с каждым Божьим днем становилась очень удобным объяснением происходившего. Когда я начинал задумываться над такими вещами, как: откуда берутся в холодильнике продукты и с каких это пор телевизор стал ловить хоть какие-то каналы, я вспоминал, что Кэтрин мертва. Все сразу отходило на второй план. Смысл моей жизни, все, ради чего стоило жить… Наконец я измотался на столько, что уснул прямо на полу и проспал два дня к ряду.

Когда я проснулся, в доме никого не было. Ни в доме, ни снаружи. Я был совершенно один. Никаких странных существ, похожих на людей, ничего такого. Я прошел на кухню, скрипя половицами, умылся и посмотрел в зеркало. Вид у меня был неважный. За четыре дня отросла приличная щетина, под глазами набухли круги. Я поелозил тыльной стороной ладони по зеркалу, счищая небольшой слой пыли.

— Бывает же … — прохрипел я и тут же замолчал. — И такое…

В отражении я видел гостиную позади себя, диван, на котором я спал, журнальный столик и… Я повернулся. На столе лежал чистый клочок белой бумаги, придавленный стаканом с водой. Кусочек девственно-белой бумаги, выделявшийся на общем сером фоне комнаты. Записка — мелькнуло в голове: Еда на столе, воде в колодце — я поехала. Твоя крыша.

Я тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли, и подошел к столу. На белом листике было что-то написано. Всего одно слово. Кривым, неразборчивым почерком. Минуту я всматривался и пытался понять, что это за слово. Буквы то двоились, то плясали, и я ничего не мог сообразить. Возможно, записка была написана на незнакомом мне языке. И…

— Джеймс.

Я вздрогнул и опрокинул стакан с водой. На секунду мне показалось, что меня с головой погрузили под воду — в ушах гудело. Тело покрылось гусиной кожей, а глаза наполнились влагой. Я повернулся. На лестнице, ведущей на верхние этажи, стояла Кэтрин. На ней была белая ночнушка, лицо выглядело заспанным и помятым. С журнального столика капала вода.

— Боже, сколько я спала? — сказала она. — Ничего не помню. Кэтрин спустилась со ступенек и подошла к окну.

— Кэтрин, — буквально прошептал я. Из глаз полились слезы.

— Сегодня чудесный день, дорогой, пойдем на пруд?

— Кэтрин, — я практически рыдал.

— Да что с тобой? — она подошла ко мне. Живая и абсолютно здоровая Кэтрин. Моя прекрасная Кэтрин.

— Ты жива? — я начинал смеяться сквозь слезы. Еще чуть-чуть и началась бы истерика. — Ты жива!

Кэтрин поморщилась.

— Ты в порядке, Джеймс? Пил вчера? Ты весь горишь!

Я смотрел на нее, по щекам струились слезы, глупая улыбка не сходила с лица.

— Что это? — Кэтрин взяла из моих рук записку — «Спасибо»?

— Что? — переспросил я.

— Здесь написано «спасибо». Джеймс, кто это написал?

Я смеялся. Красное от слез лицо сияло счастьем. Я обнял Кэтрин и прижал к себе как можно плотнее. Во дворе послышался шорох гравия и треск сухих листьев — подъехала машина. Через минуту в дверь вошли Том и Энни — наши старые друзья, еще по колледжу.

— Что тут у вас? — слету заговорил Том. — Боже, жутко выглядите! Чем вы тут все это время занимались — уголь добывали?

— Привет, Том, — сказала Кэтрин.

— Привет всем, — Энни несла пакеты с продуктами. — Куда поставить? Не дожидаясь ответа, она скрылась в проеме кухни.

— Где пиво? Должно течь здесь рекой! — не унимался Том.

— Иди сюда, помоги мне.

Голоса постепенно замолкали, отходя куда-то на второй план. Держа Кэтрин в своих объятиях, я подошел к окну. Из глаз все еще текли слезы. Я смотрел на лес. На деревья, раскачиваемые слабым летним ветерком, на голубое небо, подернутое легкой дымкой. И слышал шелест листьев, практически неуловимый, словно чей-то шепот.

Кэтрин была еще теплая после сна и от нее восхитительно пахло. Я закрыл глаза и по щеке прокатилась последняя слеза.

— Спасибо.


Комментарии

АвторКомментарий
Asstet
2004-05-04 09:22:57

Размен

В первой половине рассказа глаз постоянно спотыкается на повторяющихся "я". Было еще несколько оборотов, упоминающихся в нескольких предложениях подряд, но не суть дело...
В целом, такой добрый и странноватый рассказ, с не к месту использованным "отлить" и еще парочкой слов, которые не запомнил. Автор запутывает читателя настолько, что перестаешь понимать (и после прочтения непонятно), что было, а чего не было. Это тот случай, когда не понимаешь то ли смерть Кэтрин была наяву и человечки тоже (записка свидетельствует об этом), то ли это ему всё приснилось с перепоя, а записка была от кого-то еще.
Мое мнение, человечки были и воскресили Кэтрин, ибо я не верю, что здоровому человеку сон может казаться настолько реальным, что он бы в него поверил.
Вообще, рассказ хороший, приятный, с хэппи эндом. Но я никогда не понимал путаницы, описанной выше.
Buddy Fulton
2004-05-04 12:08:57
Спасибо за хороший комментарий. Ты все понял правильно.
Повторяющиеся Я не случайно. Почитал я тут Хэмингуэя и был крайне удивлен - у него подобных оборотов до десятка в одном предложении встречаются. И я, и мы, и потом, и, и, и, и мы, и ... И так далее. У него это смотрится забавно, хотя и странно. У меня получилось, наверно, только странно. Вообщем, это был эксперимент.
Про неуместные фразы. Кроме "отлить", наверняка неуместным кажется "Еда на столе, вода в колодце - я поехала. Твоя крыша." И, возможно "свой ручеек":)
Позволю себе немного расспутать сюжет. У Джеймса умерла жена. Убитый горем он едет в загородный дом, чтобы как-то прийти в себя. По дороге останавливается и ему снится сон. Как на самом деле умерла Кэтрин я и сам не знаю. Потом он встречает странных людей. То ли от страха, то ли от безысходности он их подбирает и привозит в свой дом. В знак благодарности людишки восскрешают его жену и делают так, как будто ничего с ней и не происходило. В течение трех дней пребывания "гостей" Джеймс не контролирует ситуацию, время не подчиняется законам и ему кажется, что все это пьяный бред. Людишки делают это специально, что бы он им не мешал восскресшать Кэтрин. Когда дело сделано - они уходят и все тип-топ. Этакий Сайлент Хилл, местного разлива. Кто были эти существа - фантазируйте сами.
Спасибо, что прочитал рассказ внимательно. Местами он действительно путанный. Просто не хотелось его сильно расстягивать. Вот и получилась концентрированная путаница.

Комментарии

2020.09.24
Gambler комментирует Squad.
2017.07.30
Gambler комментирует Thimblweed Park.
2017.02.18
Gambler комментирует Soma.
2016.01.14
Gambler комментирует Особенности форумов phpBB.
2015.07.13
Ruberd комментирует Особенности форумов phpBB.
2015.06.16
Gambler комментирует Старьё или Апгрейд номер шесть и даже семь.
2014.11.15
Gambler комментирует Глупая писанина про Dreamfall: Chapters.

Сообщения

2022.04.04
Gambler отвечает на "Что _советуем_ прочитать?"(35).
2019.11.23
Gambler создает "Discord Конкурса"(1).
2019.11.22
Gambler отвечает на "HTC Vive"(7).
2018.09.02
Gambler создает "Блог художника Blackwell and Technobabylon"(1).
2018.06.14
Gambler отвечает на "Алан Кей - некоторые видео"(14).
2018.05.29
Gambler создает "Смотрю прохождение DETROIT BECOME HUMAN и думаю..."(1).
2016.10.30
Gambler отвечает на "Что читаем?"(63).

Комментарии к новостям

2023.12.20
Gambler комментирует Вышел Jagged Alliance 3.
2023.08.22
Gambler комментирует Вышел Jagged Alliance 3.
2022.06.15
Gambler комментирует Выпущена демо-версия Old Skies.
2021.04.10
Gambler комментирует Ранний выпуск Colony Ship.
2021.04.09
Ruberd комментирует Ранний выпуск Colony Ship.