КС2

Утро было слишком ярким, солнечным, теплым и приятным для зимы, а тем более для того, чтобы идти на работу. Постель была слишком теплой и мягкой, чтобы вылезать из нее в семь утра. Настроение было слишком хорошим для того, чтобы тратить его впустую и пахать.

Именно поэтому, когда зазвонил будильник, он не встал. Он выключил будильник и проспал до десяти утра.

Кто он? Если честно, я и сам не знаю. Да это и не важно. Пусть будет Серегей. Впрочем, нет. В связи, с тем, что с ним будет происходить далее, — важно. Ну, тогда пусть будет Алексеем.

Так вот. Алексей… Нет, все-таки лучше будет, Сергей. Сергей снял телефонную трубку, не вставая с постели, сделал голос погрустнее, набрал свой рабочий номер и, когда на том конце ответили, рассказал, что болен. Не может прийти. Не может встать. Скорая приедет лишь через час. В общем, ну никак не получится прийти на работу.

Надо заметить, что на том конце провода был один из заместителей начальника. Тот все это внимательно выслушал. Покивал. Помычал. И сказал, что Алексей… тьфу, Сергей, может не приходить сегодня, но лучше бы выздоровел к завтрашнему дню.

— А еще, — добавил он, — ты можешь не беспокоиться по поводу шефа. Он сейчас на похоронах Антона Витальевича. Помнишь такого? Да, да. Это тот самый. Так что будет шеф не скоро, но я ему позвоню на мобильник и сообщу, что ты серьезно болен.

Разговор закончился на Алексеевом… тьфу, Сергеевом болезненном "спасибо" и коротких гудках.

Далее, Алексей… то есть, Сергей… встал, потянулся (да так, что перед глазами поплыли круги), схватил халат со стула и пошел умываться.

Процесс умывания, я думаю, описывать не стоит — ничего интересного.

Завтракал он гречневой кашей в молоке. Пил черный пакетированный чай. Слушал радио. Кажется, что-то типа "Минимум" или "Европа минус".

Как доел, допил, дослушал, взял телефонную трубку и позвонил Наташе.

Впрочем, я не уверен… может быть, ее звали и не Наташей, а, скажем, Таней… Ну, пусть будет Наташей.

Так вот. Алексей… Ладно, пусть будет все-таки Алексей. Значит так. Звонит Алексей своей девушке, Тане (ну, или Наташе) и договаривается о встрече. Мол, он к ней зайдет домой, а потом они вместе пойдут гулять в ЦПКиО. Ну, или не в ЦПКиО, а "Парк Победы"… Впрочем, нет. Лучше в ЦПКиО — в Парке Победы массовые захоронения — там слишком грустно и зачастую случаются ссоры. Значит, в ЦПКиО. Алексей улыбается, Наташа (ну, или Таня) тоже. Они договариваются, что он прямо сейчас выбегает и едет к ней.

Надо сказать, что они живут в разных концах города. То есть он, например, на "Ленинском проспекте", а она на "Лесной". Ну, или она на "Василеостровской", а он на "Ладожской". Наверно. Не важно.

Они говорят друг другу "до встречи" и "целую", кладут трубки.

Он в приподнятом настроении бежит одеваться, одевается, душится, бреется, ну и так далее. Она прихорашивается. Он выходит, закрывает дверь, спускается на лифте, выходит из подъезда…

И тут!..

И тут в голове Алексея проносится интересная мысль: "А вдруг, я наткнусь на Даниила Степановича?!". Надо сказать, что этот самый Даниил Степанович и есть его непосредственный начальник, слегка недолюбливающий Лешу. Еще надо заметить, что Даниил Степанович ненавидит врунов, лгунов, прогульщиков и лентяев, коим, в сущности, наш Алексей и является. Да и положение у Алексея на работе сейчас не самое лучшее. "Наверно, зря я решил сегодня не идти", — проносится у него в голове. "Смерти подобно, если нечаянно столкнусь с Даниилом Степановичем — уволит, даже не задумается… А работа сейчас ой как нужна!".

Впрочем, Алексей пытается себя успокоить неизбежностью судьбы и выражениями: "будь, что будет" и "поздняк метаться". Однако успокоиться у него не получается, так и трясет всего внутри. Он идет по направлению к метро и видит, как из толпы выходит чуть сгорбившийся человек в синей курточке и черной кепочке… В общем, Даниил Степанович.

Ан, нет. Показалось. "Фух", — отпускает сердце.

И тут слышится голос Даниила Степановича, у правого уха:

— Да, и не забудь купить макароны…

Ан, нет. Не его голос. Показалось.

Алексей в метро. На эскалатор. Вниз.

"Боже, мой! Как трясет-то! А вдруг, он сейчас поднимается на эскалаторе… Вот, черт!" И зубы сильнее стискивает, и руки холодеют, и мурашки по коже бегут.

Вдруг, взгляд Алексея останавливается на синей курточке с черной кепочкой.

"Черт подери! Это точно он. Посмотри на осанку, посмотри на фигуру! Такого нельзя не узнать!"

"О, нет! Не поднимай голову, не надо!". А тот поднимает, и…

Алексей выдыхает. Это не Даниил Степанович. Это кто-то другой. Да и не похож совсем… Не-е! У того и осанка другая…

Спустился Алексей на эскалаторе, но не стало ему легче — народу много. И в поезда, и из поездов… Толпа, а в толпе опять виднеется кепочка. Надо поскорее в поезд запрыгнуть, тогда вероятность быть увиденным сведется практически к нулю. И к двери встать…

Вошел. Встал.

По дороге Алексея мучили разные дурацкие мысли, но страх, казалось, отступил, а вероятность встретить Даниила Степановича свелась практически к нулю.

И вот поезд прибывает на "Лесную". Ну, или на "Ладожскую". Впрочем, нет. Алексей ехал без пересадок, так что все-таки на "Лесную".

Он выходит из вагона и опять видит в толпе понурую фигуру в черной кепочке и синей курточке. Фигура проходит прямо рядом с Алексеем, и как раз в момент, когда сердце уже готово было остановиться, становиться ясным, что это не Даниил Степанович.

Алексей из метро — опять черная кепочка.

Алексей в маршрутку — опять синяя курточка.

Только в маршрутке он чуть успокоился и понял, что теперь вероятность встретить Даниила Степановича, в общем-то, равна нулю.

Едет.

Просит остановить на перекрестке.

Водитель говорит, что может только после.

Алексей соглашается. Выходит. Прощается. Закрывает дверь. Идет к дому любимой. Вот склонившаяся под тяжестью снега вишня. Вот яблони. Вот тротуар, дорога. Вот Наташин подъезд. Вот дверь. Вот ручка. Вот улыбка на лице. Вот бьющееся от счастья сердце.

А вот он тянет дверь за ручку, и на него вываливается мужчина в синей курточке и черной кепочке, хотевший, по видимому, толкнуть дверь с той стороны всем своим весом.

"А еще, — добавил он, — ты можешь не беспокоиться по поводу шефа. Он сейчас на похоронах Антона Витальевича. Помнишь такого? Да, да. Это тот самый… " Только теперь Алексей сопоставил два очевидных факта: тот диалог, произошедший утром с замом и то, что Наташа живет в одном подъезде с тем самым Антоном Витальевичем.

Утро. Солнце. Чай. Гречка в молоке. Халат. Телефон. Разговор. Улыбки. Смех. Дверь. Подъезд. Толпа. Метро. Эскалатор. Толпа. Поезд. Толпа. Эскалатор. Толпа. Маршрутка. Перекресток. Вишня. Яблони. Снег. Подъезд. Ручка. Дверь…

— Здравствуйте, Даниил Степанович… — опешил Алексей и почувствовал, как сильно сжалось сердце.

— Алексей? Ты же, вроде бы, болен…