КС2

Томми сидел на чердаке бабушкиного дома и тупо листал журнал. Поросшее паутиной и укутанное толстым слоем пыли — это место устраивало его больше, чем огромное кресло у камина внизу или беседка во дворе рядом с муравейником. Бывал он здесь редко, но каждый раз как приезжал, забирался сюда и часами ничего не делал. Единственным, по его мнению, развлечением здесь было листать подшивку журнала «People» с пожелтевшими и изрядно похудевшими страницами, слушая замысловатые песни группы «Фанкоплан». После небольшого затишья в магнитофоне заиграла весьма странная мелодия. Парню потребовалось целых три минуты, чтобы сообразить, что он слышит

— Что за черт? — проговорил вслух Томми, оторвавшись от очередной нелепой статьи, в которой речь шла о смысле жизни обычной дождевой улитки — Я находил всякое барахло среди бабушкиных записей, но такого еще не слышал. Томми сделал звук погромче.

— Хм, звучит недурно. Что за песня? — Он взял коробку из-под кассеты и начал вертеть ее под разными углами, выискивая список песен. Единственная надпись, которую ему удалось найти, гласила: «Fankoplan: Sex party plan».

— Странно, ни списка песен, ни фирмы производителя. Что за год-то?

— 2001 — раздался чей-то голос. От неожиданности Томми передернулся, отчего покрывало на кровати, на которой он лежал, пошло складками. В лестничном проеме, ведущим с чердака на первый этаж и наоборот, показалась старческая физиономия.

— Господи Исуси, ба! Ты меня…

— Напугала?

— Да, — немного помедлив с ответом, сказал Томми

Женщина лет семидесяти пробралась на чердак и села на старый табурет, сколоченный из лиственных досок, что стоял неподалеку. Немного переведя дух, она заговорила.

— Я услышала звуки «Шамана» и решила посмотреть, откуда они льются. Я смотрю, ты нашел «Фанкоплан»?

Томми вновь обратил внимание на песню, затем бросил взгляд на подкассетник.

— Да, вот нашел. Откуда это у Вас?

— Я уже и не помню. По молодости мы, наивные девчонки, заслушивались Фанкопланом, не обращая внимания на другие, более известные группы.

— Я Вас понимаю. Музыка и впрямь хороша, — Томми выровнял складки на одеяле, а затем вытер угол рта рукавом. Он всегда так делал, когда врал.

Бабушка достала из внутреннего кармана халата пачку сигарет, закинула ногу на ногу и, закурив, продолжила:

— Это их первый и последний альбом. Первая песня с их альбома — того, что ты сейчас держишь в руках (Томми посмотрел на кассету) — произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все сидели с открытыми ртами и не могли понять, что происходит.

Старуха выпустила облако густого дыма и, сощурившись, сделала еще одну затяжку.

«Преувеличивает», — подумал Томми, но вслух сказал:

— А что происходило?

— Когда в большом помещении, сотни людей, до этого мирно разговаривавших, внезапно умолкают и в абсолютной тишине начинают слушать приемник — это что-то да значит. Фанкоплан появился в тот момент, когда даже самые стойкие оптимисты предрекали смерть музыки в городе. Фанкоплан стал дуновением свежего воздуха, если угодно.

Дуновение густой сигаретной вони ударило Томми в лицо. Он занялся в кашле, отчего лежавший на краю кровати октябрьский номер журнала «Пипл», повалился на пол. Томми поднял его и впихнул под подушку.

— А почему они записали только один альбом?

— Я могу ответить только одним словом — Бобэ

— Боб? Кто это?

Женщина стряхнула пепел с сигареты, и Томми увидел, как под ее табуретом внезапно вспыхнул и так же быстро погас комочек пыли.

— Многие до сих пор не знают, откуда он взялся. Свалился как черт на голову. Держа в одной руке дешевую флейту, а другой рукой почесывая задницу, он то и дело встревал в дела Фанкопланцев, сообщая всем о том, что он приехал из вшивого X.

Бабуля довольно крякнула.

— Не понимаю, — честно ответил Томми.

— Так говорили все, кому доводилось его встречать. Одного взгляда хватало, чтобы понять: Свяжись с этим человеком, и можешь смело переименовывать группу в «Фанкоплан и кучерявый ублюдок». — Томми горько улыбнулся. — Не то, чтобы я была против его прически. Просто то, как он называл свою флейту уже наводило на разного рода мысли.

— И как же он ее называл?

— Не иначе как «мля-флейта».

— Как это понимать?

— Как хочешь. Но лучше не старайся. Умом этого не понять, — старуха затянулась. Томми подождал, пока она выпустит клуб дыма, а затем спросил:

— И что произошло?

— То, чего боялась вся разумная рок-тусовка. Боб присосался к Фанкоплану быстро и незаметно, как пиявка. Как заноза в заднице — не мешает, но болит. И если б не его способности пить пиво большими порциями и всюду совать свою «мля-флейту» — ехать ему обратно в свой X на первом же автобусе. Можно сказать, что эти два дара, данные ему, несомненно, свыше, спасли его положение. Заноза теперь не болела, а приятно побаливала

Бабушка попыталась сплюнуть, но весьма неудачно. Часть вязкой слюны прилипла к халату. Томми сделал вид, что не заметил.

— Боба ненавидели все, кроме тех, с кем он пил. Изрядно набравшись, они вставали на его защиту. Тем более Боб быстрее всех бегал в магазин за пивом и умел открывать особо неподатливые бутылки. Решение было принято 2-мя голосами против остальных. Боб — новый участник проекта «Фанкоплан» — женщина покачала головой и, о чем-то задумавшись, проговорила: — До сих пор не понимаю, как им удалось записать альбом?

— И что, Боб участвовал в записи альбома?

— Нет, слава Богу. В последний момент оказалось, что кнопки на его «мля-флейте» ссохлись от пролитого на них пива. Или не пролитого. Говорили, он любил пить пиво из стакана при помощи своей чудо-флейты, как из соломинки. Пиво сносило ему крышу — это точно. И когда оно начинало сочиться у него из ноздрей под одобрительный смех окружающих, тут уже никто не мог ничего поделать.

— Жуткое должно быть зрелище? — Томми поморщился

— Да уж, что тут говорить — было время, — старуха затушила бычок о край табурета. — А потом он уехал.

— Как уехал?

Женщина слезла со стула и, продолжая говорить, начала спускаться на первый этаж.

— Просто взял и исчез. Так же внезапно, как и появился. И дела у Фанкоплана сразу пошли в гору. Концерты, фестивали, репетиции…

— Но? — Томми чувствовал себя брошенным маленьким ребенком в центре незнакомого города от внезапно закончившегося разговора. Он попытался что-то прокричать вслед бабушке, но его глаза заслезились от еще витавшего в воздухе дыма, и он вновь закашлял. В магнитофоне продолжала играть странная музыка, заглушая шаркающие шаги старухи, спешившей на кухню, где уже подгорали сырники.