КС2

2

День. Через лес идут четверо. Это Лиза, Элмер, Кайра и Крис. Обычная американская семья. Муж с женой, их тринадцатилетняя дочь Кайра, которая в этом году закончила шестой класс, и маленький Крис. Знакомство со школьной скамьей ему предстоит лишь этой осенью. Глава семейства, тридцатипятилетний мужчина, одет в болотные сапоги, достающие ему до самого паха. В лесу сухо, дождь был неделю назад, в прошлые выходные, но он все равно в сапогах. За спиной короб для грибов. В руках палка. Его жена в камуфляжных штанах, закатанных поверх розовых сапог, в темно-серой болоньевой куртке с опущенным капюшоном и москитной сеткой на голове. Комаров не так много, но она все равно ее не снимает.

Дети одеты под стать родителям. В руках у обоих небольшие корзины. Маленький Крис в правой руке держит тонкую и длинную ветвь. Ею он «прорубает» себе путь сквозь папоротник. Он очень любит пинать ногами мухоморы. Мать говорит, чтобы он не баловался, но он все равно их пинает. В корзине его сестры меньше всего грибов. Поиск грибов ее не увлекает. На дне ее корзины пара груздей, лисичек и маслят. Довольно много маленьких грибов, совсем малюток. Отец говорит ей, чтоб она не срезала такие маленькие грибы, уповая на то, что им еще расти и расти. Но она все равно их рвет. Именно рвет, а не срезает. Каждый со своими причудами. Обычная такая семья.

— Элмер, может нам стоит вернуться? — спрашивает женщина. — Ты точно знаешь, куда мы идем?

— Знаю. Еще немного и пойдем назад.

— Я хочу домой, — говорит тринадцатилетняя Кайра, у которой уже появилась грудь. Ее больше интересуют мальчишки, а не грибы. — Я устала.

— Знаю, милая.

Маленький Крис самозабвенно рубит траву, стоящую у него на пути. Грибы для него не главное.

Глава семейства говорит:

— Давайте, обследуем вон ту опушку, а потом пойдем к машине. Идет?

Женская половина неохотно соглашается, издавая легкий синхронный стон. Крис продолжает воевать с травой.

Семья спускается в низину, образованную двумя холмами, и начинает подъем к опушке. Элмер сосредоточенно всматривается в траву, заглядывает под листья кустов, старательно не замечая недовольства со стороны своих женщин. Его короб уже наполнен до отказа и грибы он кладет в корзину жены.

Лиза думает о том, что всем им не мешало бы поесть. За спиной у нее сумка с термосом, бутербродами и куриными яйцами. Кайра думает о предстоящем учебном годе, о подругах, которые сейчас, наверное, неплохо проводят время и о мальчике из ее класса. Больше всего ей нравится думать именно о нем.

Маленький Крис, пуская слюни, рубит папоротник, который растет тут практически повсюду, представляя на его месте инопланетных чудовищ. Он — Люк Скайуокер — последний из рода Джедай. Какие к черту грибы!

Семья поднимается на освещенную солнцем опушку. Отец семейства чувствует, что они набрели на грибной рай. Он буквально представляет себе, как грибы виднеются из-под каждого куста. Его глаза блестят.

— Может, перекусим? — спрашивать мать.

— Вы ешьте, я не хочу, — бросает через плечо отец и направляется вперед. — Крис, ты со мной?

Маленький Крис пребывает в другой реальности, его увлекает совсем другое. Он на далекой планете. Его миссия — спасти принцессу Лею, его сестру. Он не хочет есть. Его зеленый лазерный меч, как у мастера Йоды, рубит врагов на части. Разрезает на куски этих чертовых имперцев, шестерок Дарта Вэйдера.

Мать с дочерью садятся в невысокую траву, подминая ее под себя. Лиза снимает с плеча сумку, накомарник, и, постелив на траве полотенце, раскладывает продукты. Кайра открывает термос, наливает горячий чай в крышку. Пьет. Это ее немного подбадривает.

— Элмер, дорогой, иди выпей чаю, — говорит Лиза.

Она говорит:

— Крис, не уходи далеко! Чтобы я тебя видела.

Опушка небольшая, поэтому все на виду. Элмер шарит в кустах, изредка слышится его голос. Когда он находит очередной гриб, то обязательно говорит вслух. Каждый гриб сегодня — произведение искусства. Им нужно восхититься. Какой хороший выдался денек, думает Элмер.

Маленький Крис, кажется, начинает уставать от постоянной рубки. Он в середине поляны. На его пути последние солдаты империи. Одним взмахом он срезает несколько листьев, они падают ему под ноги. Другие не срезаются, а лишь сгибаются и повисают, словно раненые в живот солдаты.

Еще несколько взмахов и папоротник заканчивается. Впереди небольшая впадина круглой формы. Пятачок сырой земли радиусом метра два, окруженный травой. В центре, в углублении, что-то лежит. Какой-то кусок сожженного дерева, отдаленно напоминающий человеческую фигуру.

Крис кричит:

— Эй, смотрите, что я нашел!

— Что там, дорогой? — спрашивает мать.

— Кусок дерева, — говорит мальчик, — похож на меня.

— С этими Звездными войнами, — говорит мать вслух, — ему скоро начнет мерещится и не такое. Кто снимает такие ужасные, отвратительные фильмы?

Кайра говорит:

— Мама, есть фильмы и пострашнее. — Она улыбается наивности матери.

Этим летом Кайра впервые узнала, что такое порнография. Девчонки раздобыли кассету, и они всей гурьбой смотрели ее дома у одной одноклассницы, отец которой совсем недавно приобрел видеомагнитофон. После первых пяти минут их всех уже тошнило. Оказывается, крохотные крантики мальчишек могут быть просто чудовищно большими! Этим летом Кайра узнала, что есть вещи пострашнее Звездных войн.

Маленький Крис ставит свою практически пустую корзину на землю, которая, как и картонный силуэт, выглядит сожженной, и опускается на одно колено. Свой меч он держит наготове. Его отец — Элмер — бродит где-то неподалеку.

Крис смотрит на удивительно черную фигуру, которая, похоже, срослась с землей. Смотрит и ему становиться страшно. Он не знает почему. Может, потому, что она напоминает ему самого себя. Очень уж похоже и по форме и по размеру. Крис оглядывается по сторонам, но растущая по периметру пятачка земли трава, скрывает его от взгляда родителей.

— Папа, — зовет мальчик, — иди сюда.

— Ты нашел гриб? — доносится голос отца.

Малыш ничего не отвечает. Ему страшно. Он говорит себе, что больше не будет смотреть страшные фильмы на ночь. Слишком много ассоциаций. Тут он понимает, что он их и не смотрит. Мать не разрешает.

Тогда что?

Он бросает взгляд на свой «меч» и вспоминает, что еще недавно был Люком Скайуокером. Он делает наигранный глубокий вдох, словно прогоняя страх, и в его сознании возникает образ его учителя. Оби Вана. Оби Ван говорит:

— Сразись с Дартом Вэйдером, Люк. Только ты сможешь одолеть его.

Оби Ван говорит:

— Да прибудет с тобой сила!

Маленький Крис открывает глаза и встает с земли. Принимает боевую стойку и издает звук включающегося лазерного меча.

— Дарт Вэйдер! — говорит Крис, смотря на черный силуэт. — Пришел твой час. Так умри же!

Едва мальчик произносит последние слова, как черный силуэт вздрагивает и в ту же секунду отрывает свою плоскую черную голову от земли. Неровности на ее краях вполне могут сойти за шевелюру Криса. Или за шлем Дарта Вэйдера. Мальчик пронзительно вскрикивает и, падая на землю, начинает отползать назад, быстро перебирая руками. Рот открыт, глаза вот-вот вылезут из орбит. Похоже, Крис будет заикаться всю жизнь.

Силуэт на земле делает дерганое движение плечами и те отрываются от земли. К ним приросла трава и обрываясь, она похожа на нитки. Словно кто-то пришил этого человечка к земле, а теперь грубо отрывает.

Мальчик кричит. Отец делает недовольное лицо и идет посмотреть, что случилось. Мать и сестра Криса, привыкшие к его выходкам, тоже идут посмотреть. Кайра держит в руке неочищенное яйцо, Лиза термос и стакан с чаем. По очереди они подходят к пяточку черной земли и застывают на месте. Сначала они не понимают, что происходит. Крис отползает в сторону, к ногам матери и, упершись в них, застывает на месте. Это ноги его матери. Теперь мальчик думает, что он в безопасности. Взрослые сами разберутся.

Удивительно черный силуэт, так похожий на их сына, рывками высвобождается от приросшей к нему травы, которая, судя по всему, успела пустить глубокие корни. Кажется, что его суставы при этом громко хрустят. Может даже ломаются.

Отец роняет на землю корзину (Короб он снял и теперь ходит с корзиной жены). Грибы высыпаются ему под ноги, как какие-нибудь новогодние игрушки из мешка Санта-Клауса. Элмер все еще не понимает, что происходит.

Тварь встает на ноги и теперь все видят, что это копия Криса. Кайра пронзительно кричит. От испуга мать роняет термос. Он падает рядом с Крисом и горячий чай с малиновым вареньем выплескивается на руки ее сыну. Мальчик вскрикивает от боли и поднимается с земли. Элмер — глава семейства — стоит, разинув рот. Похоже он в каком-то трансе.

Силуэт Криса делает шаг вперед и его суставы жутко хрустят. У него нет рта, но все слышат какое-то бормотание. Он идет к Крису.

На мгновение старик прерывает свой рассказ и смотрит на Джонни. По его виду можно сказать, что он знает, чем все закончится.

— О Боже, — шепчет Джон. — Неужели вы дали своему сыну погибнуть?

На лице старика никаких эмоций. Каменное лицо.

Крис поднимает свой лазерный меч и замахивается для удара.

Да прибудет со мной сила!

Силуэт подходит к мальчику на расстояние удара. Отец мальчика, похоже, приходит в себя. Он кричит:

— Крис!

Малыш с размаху опускает свою ветвь на голову чудовища. «Лазерный меч» благополучно ломается. Волшебство умирает. Темная сила вновь оказалась сильнее.

На мгновение голова твари откидывается на бок, затем медленно возвращается на место. Силуэт делает резкое движение вперед, протягивая вперед свои руки.

— Ой, — говорит мальчик, и его штаны темнеют в промежности.

Раздается хруст. Но не хруст картона, а хруст разрываемой одежды и человеческой плоти. Тело маленького мальчика взрывается на две половины, орошая густой кровью все вокруг. Голова повисает на тонкой полоске кожи и вместе с правой половиной тела падает в траву. Трава становится черной. На мертвом лице мальчика — гримаса удивления.

Секундную тишину нарушает крик Кайры. Ее запачканное кровью лицо, искривлено в ужасе. Силуэт, абсолютно черный, поворачивает голову в сторону девочки и его очертания начинают меняться. Голова становится продолговатой. Похоже на длинные волосы. Затем меняется талия, ноги. Силуэт становится выше ростом. Силуэт становится копией Кайры.

Мама, есть вещи пострашнее Звездных войн.

Мать хватает дочь за руку и бросается бежать. Они обе заходятся в крике. Пока только от страха. Горечь утраты придет позже, если им удастся выжить, а пока только от страха. Отец (на его болотных сапогах ошметки внутренностей сына) бежит за ними. Все они бегут. Бегут в никуда, наугад, все равно куда.

Джон приходит в себя и замечает, что сидит с открытым ртом. Он в шоке. Это могло случится и с нами, думает он.

— Тогда мне казалось, что ничего хуже уже произойти не может, — зловеще проговорил старик. — Я ошибался.

Джон шумно сглотнул и почувствовал, что в горле пересохло. Он взглянул на Дебби. Она по-прежнему спала. Грязные штанины ее джинсов прилипли друг к другу. Джон перевел взгляд на Элмера. Так ведь звали старика.

— Я ошибался, — повторил хозяин дома, уйдя в мысли. Его голос уже не звучал зловеще, он звучал отстраненно. Мыслями он перенесся в тот солнечный день двадцатилетней давности. — Как я ошибался.

Остатки семьи Стивенсонов бегут через лес. На лице Элмера — безмолвный ужас. На лицах женщин — вселенская паника.

— Машина! — кричит отец, — в той стороне!

Он кричит:

— Лиза! Машина в другой стороне!

Но жена его не слышит. Она вцепилась в руку дочери и, захлебываясь слезами страха, бежит вперед. Кайра больше не думает о мальчиках. Кайра ни о чем не думает. Ее ноги думают за нее.

В лесу стали появляться еще силуэты. Они возникали из ниоткуда. Просто вставали с земли, как какие-нибудь пьяницы у стен дешевого бара. Вставали и, бормоча что-то невнятное, шли следом за испуганными людьми.

Отец бежит чуть впереди, жена с дочерью следом. В руках у них ничего. Все свои вещи они оставили на поляне. Вещи и разорванного в клочья сына.

Внезапно из кустов протягиваются черные руки и хватают за штаны Кайру. Девочка падает на землю. Всеобщий крик. Атмосфера безумия. Из кустов встает силуэт похожий на дочь Элмера Стивенсона и тоже пронзительно кричит.

Эти адские твари как попугаи, копируют своих жертв. Наша речь им непонятна, они не могут ей овладеть, зато они могут подражать смеху и крику. Им нравится подражать крику больше, чем смеху.

Мать пытается вырвать дочь из рук демонов. Но все тщетно. Все новые и новые твари появляются из леса. Они выходят из-за деревьев, встают с земли. Сухая трава и опавшие листья скользят по их идеально черной поверхности, опадая им под ноги. Кругом стоит ужасный хруст. Во всем лесу ломается картон — хрустят суставы.

Девочка отчаянно вырывается. Она вьется в цепких черных пальцах демонов, словно сельдь, пойманная в сеть. Отец стоит в двух шагах, но ничего не может поделать. Он смотрит не на дочь. Он смотрит на черную тварь так похожую на него самого. Его силуэт проходит мимо кричащей девочки и ее матери, даже не замечая их. Идет прямо на него.

— Лиза! — кричит Элмер изо всех сил. Отчаянный крик. Ладони сжимаются в кулаки. Даже люди, которым нечего терять так не могут кричать. Последняя черта. Назад дороги нет. Безумие. Вот оно.

Мать падает на землю с клочком ткани в руках. Кусок рубашки ее старшей дочери. Она видит, как злейшие создания (Чьи создания? Господа Бога? Она больше не верит в Бога) дерут на куски ее единственную дочь, последнего оставшегося у нее ребенка. Глаза Кайры широко распахнуты. Она смотрит на мать непонимающим взглядом. Наверное, она до сих пор не понимает, что происходит.

Какая-то тварь с треском отрывает правую ногу девочки. Кровь брызгает обильным фонтаном, заливая пожухлые листья под ней. Кровь так же брызгает изо рта девочки, прямо в лицо матери, которая к тому времени постарела до неузнаваемости. Лиза Стивенсон проводит ладонями по лицу, размазывая кровь. Ее дочь мертва.

Тварь с детской ногой в руках что-то невнятно бурчит, а потом разрождается каким-то нелепым смехом. Кровь сочится из синеющей конечности. А потом она как будто говорит:

— Боже мой, девочки! Вы только посмотрите, какой он огромный!

Тварь говорит голосом мертвой девочки:

— Выключите! Меня сейчас стошнит! — А потом она вновь смеется нелепым смехом, словно радуется, что ей удалость правильно произнеси слова.

Мать покойных детей кричит, надрывая голосовые связки. Ее лицо напоминает картину Эдварда Мунка «Крик». Оно больше не напоминает лицо. Но Элмер не обращает на это внимания. Он уже в десяти метрах от того места. Он бежит. Бежит, отринув все. Все, что имело хоть какую-то ценность в его жизни. Инстинкт самосохранения — красная кнопка в его ядерном чемоданчике. Кнопка нажата, ракеты взмыли в воздух, обратного пути нет. Нет жены. Нет детей. Ничего нет.

Старик закончил рассказ и тупо уставился в пол. Может, зря он все это рассказал? Хотел высказаться? И что, тебе стало легче?

Джон хотел что-то сказать, но вместо этого издал лишь булькающий звук. Рассказанное стариком не укладывалось в голове. Подумать только: эти жуткие твари, что забрали жизни семейства Стивенсонов, бродили сейчас под окнами и стенами этого дома. Этой хрупкой хибары, черный ход которой закрывался на шпингалет! По телу Джона побежали мурашки, на глазах навернулись слезы. Ему вновь стало страшно.

— Моя жена, — вдруг сказал старик…и затих.

— Что ваша жена? — переспросил Джон.

— Моя жена…она…иногда навещает меня.

Джона передернуло. Он уже успел трижды пожалеть о том, что попросил старика рассказать ему о картонных демонах. Артрозных парнях. А теперь он пожалел о том, что не попытался заснуть вместе с женой. Сейчас он завидовал Дебби, которая спала, ни о чем не зная, лишь иногда подергиваясь во сне. Спи крепко.

— Ты ведь хотел знать правду?

Джон промолчал.

— В тот день я бежал, покуда было сил. Тогда могло случиться только две вещи. — Старик по-прежнему смотрел в пол. — Я мог умереть от страха. Или я мог попасться в руки этому хрустящему кошмару. Но случилось третье — я нашел этот дом.

В голове Джона завертелись мысли. Значит, старик и вправду прожил здесь два десятка лет! То есть ему сейчас 55! Бог мой, подумал Джон, он выглядит гораздо старше!

— Я остался в нем на ночь… — в голосе Элмера звучала горечь, он казался расстроенным, — думал, что переночую, а на утро вернусь к машине…

Я, конечно, не хочу тыкать пальцем, — проговорил внутренний голос Джона, — но все это очень напоминает твою нынешнюю ситуацию, парень. Ты не находишь? Не пора ли задуматься о своем ядерном чемоданчике? — Голос нервно хохотнул.

— И что случилось? — голос Джон дрожал. Он не хотел знать, почему Элмер Стивенсон так и не вернулся к машине. Не хотел, но все равно спрашивал.

Это ловушка! Ты сам знаешь, почему он не вернулся к машине.

— Я заперся в доме. Дождался темноты. — Старик взглянул на Джона. — Когда ты спишь, они тебя не чувствуют. Конечно, можно тихо сидеть в темном углу, но это вряд ли поможет.

Смотри также: сидеть в темном доме.

Паника побежала мурашками по спине Джона, словно капли дождя по ветровому стеклу автомобиля.

Раскрой глаза! — закричал внутренний голос. — Открой свой чемоданчик и нажми на кнопку!

— Той ночью она пришла ко мне, — продолжал Элмер, не обращая внимания на состояние своего слушателя. — Но это уже была не моя жена. Это была кукла.

Ты же хотел знать, верно?

Джон чувствовал тяжесть головы Дебби у себя на коленях. Она спала. Джон слегка качнул ее.

— Дебби, — шепнул он, — Дебби, просыпайся.

— Она бродила вдоль стен дома до самого рассвета. Ее лицо…было, как будто оплавлено, а глаза — один сплошной белок. Я посмотрел на нее через щель в ставне, и она увидела меня. Мы встретились взглядами. Она сказала: «Элмер, дорогой, иди выпей чаю». Волосы клочками торчали из ее изуродованной головы, болоньевая куртка была аккуратно застегнута, под подбородком две белые веревочки завязаны бантиком. За спиной болтался на половину оторванный капюшон.

— Дебби! — Джон сильнее толкнул жену. Никакой реакции.

— Ночь я провел в этом доме. — Старик сделал паузу. На его лице вновь стала появляться эта странная улыбка. Помесь презрения и ехидности. А взгляд…именно так смотрят на жертву, которой собираются подзакусить.

Он врет! Он все врет!

— Утром в лесу никого не оказалось. Я пошел к машине. Блуждал весь день, но машины так и не нашел. — Улыбка стала шире, показались подгнившие зубы. — Я нашел то место, где мы ее оставили, но…

— Дебби! — Джон уже тряс жену. — Вставай! Просыпайся!

— …но дороги не было.

Джон тряс жену за плечи и поймал себя на мысли, что она какая-то…водянистая.

— И тропы не было.

— Дебби? — Джон почувствовал, как наворачиваются слезы, и начинает подрагивать нижняя челюсть. — Детка?

— Знаешь, друг, они могут это сделать, — старик улыбался. — Я имею в виду: они могут внушить тебе, что угодно. Страх, знаешь ли, отличный строительный материал! Леска, за которую дергают марионеток.

Элмер Стивенсон рассмеялся, запрокинув голову. И тут Джон впервые увидел его глаза. Глаза, которые казались такими темными и размытыми за толщей линз его древних очков. У него не было глаз. Зияющие чернотой проемы. Тьма. Отверстия для глаз, вырезанные из картона.

Мозаика начала складываться в цельную картину. В одно мгновение Джон все понял. Как муха осознает свой конец, попав в паутину.

Вспышка!

Маленький Крис опускается перед черным силуэтом на земле. Он НАПУГАН. Силуэт оживает. Даже небольшая порция страха…

Вспышка!

Джон Кризби с женой сидит под деревом и вслушивается в звуки леса. Им СТРАШНО. Небольшая порция страха…

— К этому дому нет дороги — вот, что я хочу сказать, — сказал старик. — И дома нет. Нет машины, нет Элмера Стивенсона, ружья нет. Даже съезда с главной дороги нет.

— Что?

— Все, что ты видишь — плод твоего воображения! — сказал старик восторженным голосом.

— Что вы такое говорите?!

— Вы хотели видеть дорогу, вы ее увидели. Хотели видеть машину, потому что надеялись на помощь людей, вы увидели машину! В последний миг, перед тем как умереть, вы так сильно желали увидеть дом, в котором можно укрыться, что не могли его не увидеть! В этом есть некое очарование, ты не находишь?

— Нет! — вскричал Джон. — Машина была! И дом есть! Я не мертв! Я знаю!

— Все это внушили тебе демоны. Ты так же мертв, как и я.

Старик помолчал, а потом продолжил:

— Мы питаемся людским страхом, знаешь ли. Любим его. Он дает нам жизнь. И ты тоже…

— Ложь!

— …вскоре станешь одним из нас.

— Дебби! — закричал Джон и заплакал.

— Вы так боялись свернуть не на ту дорогу, что в итоге свернули на нее, — демон рассмеялся. — Думаю, больше нет нужды подпитывать твои иллюзии.

— Ты сможешь это починить? — вдруг раздался голос Дебби. — По-твоему я во всем виновата?

Она приподнялась и села на диване. Растрепанные волосы небрежно рассыпались по плечам.

— Дебби? — Голос Джона звучал издалека.

Дебби повернулась. Белки ее глаз светились в свете свечей, как два дорожных указателя. Лицо оплавлено.

— В этой темноте я ничего не узнаю. У тебя есть фонарь?

Джон закричал, почувствовав, как лопаются крохотные сосуды в горле, и опорожняется кишечник. В воздухе запахло дерьмом.

Вокруг все стало меняться. Стены дома исчезли, открыв глазу предрассветный лес. Напротив него в кустах сидел картонный демон с человеческой рукой в обнимку. Не большим охотничьим ружьем, а человеческой рукой. Рукой Джона Кризби.

— У страха глаза велики, не так ли, Джон? — спросил картонный демон Джона его собственным голосом, и нелепо рассмеялся. Оторванная конечность в его объятьях казалась маленьким ребенком — так он ее держал.

Многие не хотят смиряться со своей смертью, поэтому видят все совсем иначе.

Джон вскочил на ноги и побежал. Краем глаза он увидел свою жену, которая тянула к нему свою теплую, водянистую руку. Она сидела на огромном муравейнике, муравьи облепили все ее тело, комары закрывали ее опухшее, оплавленное лицо. Но это не имело никакого значения. Она стала куклой.

Отринуть все. Все, что имело хоть какой-то смысл в твоей жизни. Инстинкт самосохранения лишь красная копка в твоем ядерном чемоданчике. Кнопка для тех, кто любит думать ногами, а не головой.

Джон бежал сломя голову. В лес. Не думая ни о чем.

Но куда?

Разве это имеет значение?

…не хотят смиряться со своей смертью, поэтому видят все совсем иначе.

Предрассветный лес был полон демонов. Артрозных парней и кукол. Все они смотрели на Джона. Если бы у них были лица, то на них читалось бы сочувствие.

— Теперь ты один из нас, сладенький, — услышал Джон у себя в голове голос своей мертвой жены. — Смирись.

— НЕТ!

Без рук, без половины туловища Джон бежал по лесу, выкрикивая одно лишь слово. «Нет». Он не чувствовал боли, а также не видел, что на месте оторванных конечностей появляются новые. Такие ровные и гладкие. Аккуратные, но в тоже время корявые, словно детская аппликация, конечности. Картонные конечности.

Теперь ты один из нас, сладенький. Смирись.

Перед тем, как лишиться дара речи и провалиться во мрак бесконечного кошмара, Джон Кризби услышал хруст. Хруст картофельных палочек, оргалитовых пластин, хруст картона. Хруст его новых конечностей.

ПРОЛОГ

— Дорогой, ты уверен, что где-то здесь есть съезд? — спросила женщина мужчину, который сидел за рулем их старенького «бэнтли». Ее глаза вопрошающе смотрели на мужа.

— Именно это я и хотел сказать: съезд должен быть где-то здесь. — Правой рукой мужчина вытер со лба пот. Было заметно, что он нервничал.

Машина ехала медленно, супруги всматривались в обочину дороги, заросшую кустарником, в надежде увидеть искомый съезд. Женщина буквально прильнула лицом к окну.

— Надо было ехать со Стивом, — сказала она. — И с другими парнями. Ты же ни разу не был в их загородном доме. С чего ты взял, что сможешь найти его самостоятельно?

— Я знаю, этот съезд где-то здесь. Мы не могли его проехать. Я уверен. — Пот струился по лбу водителя, заливая глаза. Рубашка прилипла к спине.

— Если мы…

— Пожалуйста, не нервируй меня! — нервно огрызнулся мужчина. — Я знаю что делаю!

— Уверен?

— Да.

— Тогда ладно. — Женщина сделала глубокий вдох и отвернулась к окну.

Их дочь, четырехлетняя Нэнси, сидела на заднем сиденье. На коленях у нее покоился странного вида плюшевый медвежонок. Темно-коричневая шерсть выглядела грязной и слипшейся. Вместо глаз у него были пришиты две большие черные пуговицы с четырьмя отверстиями. Их пронизывали грубые коричневые нитки.

Девочка держала медведя руками подмышки и, то и дело, поднимала его в воздух. Казалось, что игрушка прыгает у нее на коленях.

— Не бойся, Руперт, — обратилась Нэнси к своей игрушке, — папа знает, что делает. Правда, па?

— Конечно, милая. Мы почти на месте. — Голосу папы не доставало уверенности.

— Смотри, вон там! — Женщина указала пальцем вперед. — Кажется, это съезд.

— Я же говорил! — облегченно сказал отец семейства, чуть не засмеявшись. — Говорил, что найдем дорогу. — На его лице отразилось непомерное облегчение. Жена тоже приободрилась.

— Вот видишь, — обратилась девочка к плюшевому медведю, — а ты боялся.

Семья хором засмеялась. Остатки стресса, растворяясь в смехе, выходили наружу и исчезали вместе с облегченными вздохами.

Старенький «бэнтли» свернул с трассы на проселочную дорогу и, старательно объезжая лужи, стал углубляться в глубь леса. Дело шло к вечеру, солнце начинало касаться верхушек елей…

— Смотри, милый, там машина. — Женщина указала пальцем.

— Вижу. Вполне новая, но… как она туда попала? Там же сплошные деревья, да кусты.

— Странно. — Женщина задумалась. — Спросим у Стива, может он знает?

— Наверняка знает. — Мужчина улыбнулся и посмотрел на жену. Последний раз он видел ее такой.

Плюшевый медведь радостно прыгал на коленях у девочки.

Старенький «бэнтли» ехал по проселочной дороге, старательно объезжая лужи.

Старенький «бэнтли» «ехал» по несуществующей дороге.

Fulton 06.07.05 — 27.06.05

---