КС2

Даниилу Хармсу посвящается…

1. Пушкин шел по улице и неожиданно увидел Задорнова. Тот стоял посреди мостовой и плакал. “Ну, ну, не плачь”, — посочувствовал ему Пушкин. “Отвали, придурок”, — услышал он в ответ. И понял, что на этом наша история не заканчивается.

2. Гоголь пил чай с вареньем. Иногда он томно вскидывал глаза кверху и делал вид, что ему очень вкусно. И причмокивал. И всё время благодарил небо за посланный ему чай. Но варенье вело себя очень нагло. Мало того, что оно беспрестанно рассказывало мерзкие анекдоты про блевотину, так ещё и наотрез отказывалось передавать Гоголю вон те вон замечательные печеньки.

3. Достоевский очень любил играть на гитаре. Бывало, сядет возле патефона и подбирает часами. То Моцарта подберёт, то Римского-Корсакова. Замечательный был человек. Хоть и псих.

4. Гоголь всё время приставал к Достоевскому с просьбой научить его играть на гитаре. Достоевский ничего не отвечал, а только задумчиво извлекал из своей шестиструнки замысловатые аккорды. Гоголь выходил из себя и ужасно бранился, но Достоевскому было наплевать. Однажды Гоголь подкрался к сидящему в углу с гитарой Достоевскому и тихо попросил: "Отец, сыграйте "My guitar lies bleeding in my arms". Достоевский пристально посмотрел в зелёные глаза Николая Васильевича. Гоголь понял, что он сказал что-то не то.

5. Белинский любил кататься на велосипеде. Но его боялись не за это.

6. Все знали, что Белинский любит кататься на велосипеде, и только Гоголь понимал истинную суть вещей.

7. Как-то, катаясь на велосипеде, Белинский упал и сломал ногу. Это была ужасная боль, и критик громко матернулся. Сидевший неподалёку на скамейке Гоголь не растерялся. Так список разрешённых цензурой ругательств пополнился качественным народным матом.

8. Однажды Белинский увидел мотоцикл. С тех пор бедняга ворочается во сне.

9. Однажды Маяковский… Впрочем, нет, Маяковский нынче не в моде.

10. "Ненавижу Маяковского!" — крикнул как-то Некрасов в компании великих писателей. Все присутствующие — Пушкин, Толстой, Достоевский и Гоголь — молча поднялись и, повалив беднягу на пол, начали хладнокровно избивать его ногами. Получая удары ногами то в пах, то по голове, то по почкам, Некрасов не кричал. Он думал. Писатели явно увлеклись. Пушкин даже извлёк из-за пазухи АКМ-74 и хотел добить Некрасова прикладом. "Не надо, — взглядом остановил товарища Гоголь, — это слишком жестоко, поверь". Потом им надоело махать ногами, и они ушли. Кроме Достоевского. Он задержался на несколько секунд, чтобы допить свой кофе. "За что вы все так любите Маяковского?" — простонал Некрасов. "Мы его терпеть не можем, — ответил писатель, — но дело не в нём. Все знают, что ты украл у Пушкина черновики с рабочим названием "Арина Родионовна, мать вашу, ушла в солдатки!" И это было правдой.

11. Как-то раз Гоголь переоделся Пушкиным и пошёл бродить по улицам. Встретив Ф.М.Достоевского, он спросил: "Что вы можете сказать о Гоголе?" "Что я могу сказать о Гоголе? — переспросил тот, — Да ничего я не могу сказать о Гоголе, ибо есть его царствие небесное". Гоголь задумался и ушёл восвояси.

12. "Раздевайся, проходи, — предложил Герцен Василию Каменскому, открыв дверь квартиры Пушкина ломиком фирмы "Hasbro Interactive", — будь как дома". Услышав эти слова, Василий Каменский первым делом вытолкал Герцена за дверь. Потом он, не разуваясь, полил цветы в гостиной. Открыв холодильник, он выпил всё пиво. А затем пытался ногой включить телевизор. А ещё он насрал мимо унитаза, но это уже совсем другая история.

13. Гоголь выстрелил в Пушкина. И не попал. Пушкин был ему благодарен.

14. "Гоголь, у нас завтра репетиция, помнишь? — спрашивал бывало Пушкин самого себя, стоя перед зеркалом. Потом устало вздыхал, отклеивал бакенбарды, снимал парик и ложился на диван. До репетиции оставалось одна тысяча сто восемьдесят три минуты и четыре невыкуренных косаря.

15. "Где-то я вас видел", — говорил как-то Лермонтов Мартынову. "Да нет, ну что вы", — отмахивался тот и потуплял глазки. "Но всё же мне чертовски знаком ваш анфас, — с подозрением твердил Лермонтов и хмуро оглядывал Мартынова со всех сторон. "Не может быть", — кокетничал в ответ гусар и игриво поправлял локоны. "Смотри у меня", — пригрозил Лермонтов и ушёл, тут же забыв об этом. Мартынов поглядел ему вслед. "Дурашка", — подумал он и извлёк из-за пазухи шестиствольный пулемёт "Максим".

16. "Что делать?" — спросил как-то Толстой у Чернышевского. Тот не ответил, но через секунду куда-то убежал. "Вот скотина, а ведь успеет раньше меня", — подумал тоскливо Толстой и той же ночью остригся в монахи.

17. Толстой любил детей. Все это знали. Но молчали.

18. В кабинете Герцена царил мрак, лишь в углу Толстой с Герценом резались в карты. Толстой явно проигрывал, потому что за его спиной всё меньше и меньше становилось детей. Они лезли в глубокий и беспощадный карман Герцена.

19. "Послушай, Мандельштам, друг мой, я не могу дать тебе погонять на пару дней эти золотые карманные часы, — говорил Пушкин, — это подарок моей любимой бабушки Марьи Алексеевны. И, кроме того, я тебе не доверяю". Мандельштам упирался и зло рычал. Пушкин не выдержал и набил ему стрелку. В назначенное время со стороны Пушкина подтянулся только Белинский. Этого оказалось достаточно. Мандельштам понял свою ошибку и вместе с Василием Каменским, Маяковским, Хлебниковым и Белым поспешно удалился. Вскоре стали ходить упорные слухи, что Мандельштам остригся наголо и общается с монахами.

20. "Гоголь, дружище", — обращался, бывало, Пушкин к Гоголю, — не займёшь три рубля до четверга?" "У самого нету, браток, нихрена, — отвечал ему обычно Гоголь, — ты у Белинского спроси". Ну а Пушкин-то у Белинского и так без спросу деньги брал. А вот Гоголя раскрутить — ну никак не удавалось. Вот в чём соль, господа.

21. Белинский… ах, впрочем, что Белинский! Вот Герцен — тот да!

22. Однажды Гоголь переоделся Пушкиным и пришёл в литературный клуб. Писатели вежливо приветствовали гения. Гоголь тоже не скупился на поклоны. "А вы, Пушкин, случайно не видели этого отморозка Гоголя? — поинтересовался Тургенев, отец восьмерых детей, — мадам Ахматова вчера рассказала мне потрясающий пассаж, произошедший с ним на балу у князя Волконского третьего дня. Шарман, да и только. Не желаете? Тогда пойду расскажу мадам Цветаевой с дочками". "Пошёл вон, скотина, — подумал Гоголь, переодетый Пушкиным, — с тобой я разберусь позже, — сейчас у меня есть дела поважнее". "Что вы нам сегодня прочтёте, милый друг?" — обратился к нему Ф.М.Достоевский. "Ах, моншер, это моё новое начинание, — в тон ему ответил Гоголь, сжимая в руке листок со стихами Маяковского, вытащенный утром из его корзины для мусора. Он поднялся на трибуну. На следующее утро А.С.Пушкин навсегда уехал в Баден-Баден.

23. Однажды Толстой встретил Гоголя и, глядя ему прямо в лицо, сказал: "Признайтесь, Гоголь, вы что-то затеваете!" Гоголь сделал страшные глаза и кивком головы указал на стоящего неподалёку Пушкина. Толстой отошёл в смятении. Больше он никогда не задавал Гоголю никаких вопросов.

24. Маяковского тошнило. Но никто не подал ему руки. Даже Василий Каменский отошёл в сторонку, чтобы не испачкать новый беленький джемпер.

25. "Господа! — траурным тоном объявил граф Л.Н.Толстой, войдя в комнату, полную именитых литераторов, — я принес вам пренеприятнейшее известие. В нашей среде появился голубой!" Раздались возгласы гнева и изумления. Несколько человек упало в обморок. Герцена стошнило на стоящего рядом Некрасова. "Кто? Кто?!" — кричали все. "Покажите мне эту сволочь!" — орал громче всех Гоголь. "Давайте убьём гада!" — вопил Достоевский. "Hush, господа, тише!" — призвал всех к порядку граф, — это… (воцарилась тишина) …Маяковский! У меня есть доказательства". "Какой пассаж, — простонала мадам Ахматова и свалилась без чувств. "Однако, — пробормотал вдруг в повисшей тишине Тургенев, отец восьмерых детей, — и я еще целовался с такой скотиной".

Той же ночью все спешно уехали в Баден-Баден. А Тургенев уехал в Сан-Франциско.

26. "Гоголь, вы способны на подлость? — спросил как-то Чернышевский у Гоголя в приличной компании. "Как вы могли такое подумать?! — пораженно вскричал Гоголь, — я человек серьезный, порядочный и строгих правил. Думаю, все это прекрасно знают, в отличие от вас, молодой человек!" Все с неодобрением поглядели на Чернышевского. И только Пушкин в углу помирал от смеха.

27. Однажды Гоголь переоделся Пушкиным и пришел к Пушкину. Ему открыли. На пороге стоял Гоголь. Ничего не сказав, Гоголь ушел. В тот вечер он много пил и думал.

28. "Всё пишешь?", — Гоголь посмотрел на мои рукописи, разбросанные по всему столу. "Да", — сознался я. "Не надоело? Ведь никто же не прочтёт". "Как знать, как знать, вот, например, коллеги прочтут, Пушкин тот же, старина Булгаков или еще кто, — заверил я Гоголя. Гоголь лукаво усмехнулся: "Да уж видно такова твоя судьба". Гений ушёл, а ваш покорный слуга задумался над его словами.

29. Пушкин написал "Евгения Онегина" и принес Белинскому.

"Слишком хорошо", — сказал критик.

Всеволод Иванов написал "Бронепоезд 1469" и принес Белинскому.

"Слишком муторно", — сказал критик.

Маяковский написал "Облако в штанах" и принес Белинскому.

"Уйди", — устало сказал критик, прочитав название.

Гоголь написал "Вия" и принес Белинскому.

"Слишком страшно", — сказал критик.

Бунин написал "Антоновские яблоки" и принес Белинскому.

"Слишком непонятно", — сказал критик.

Блок написал "Двенадцать" и принес Белинскому.

"Это уж слишком!" — возмутился критик.

Дюма написал "Трех мушкетеров" и принес Белинскому.

"Вам в соседнюю дверь, — сказал критик и тихонько добавил, — слишком много мушкетеров".

Толстой написал "Войну и мир" и принес Белинскому.

"Слишком длинно", — сказал критик.

Шолохов написал "Поднятую целину" и не стал относить Белинскому. А направился прямо в палаты Кремля. С тех пор скотина ездит на лимузине.

Булгаков написал "Мастера и Маргариту" и принес Белинскому.

"Слишком много смешных мест", — сказал критик и, испуганно озираясь, положил книгу в сейф.

Тургенев написал "Отцы и дети" и принес Белинскому.

"Слишком все гладко", — сказал критик и выбросил книгу в окно.

Чернышевский написал "Что делать?" и принес Белинскому.

"Слишком много вопросов", — сказал критик.

Достоевский написал "Преступление и наказание" и принес Белинскому.

"Слишком много криминала", — сказал критик.

Герцен написал на клочке бумаги: "Белинский, не будь скотиной" и принес Белинскому. С тех пор Герцена никто не видел.

Некрасов написал "Орину, мать солдатскую" и принес Белинскому.

"Слишком много украдено у Пушкина", — сказал критик.

Лермонтов написал "Мцыри" и принес Белинскому.

"Как же вы меня все достали!" — не выдержал вдруг критик. Не успел он крикнуть эти слова, как в дверь постучали. На этот раз посетителями оказались монахи.

"Собирайся, — сказал самый старший из них, выступив вперед, — нам предстоит долгий путь".

Белинский молча собрал свои чемоданы.

"Я готов", — сказал критик, кинув прощальный взгляд на письменный стол и корзину для мусора. И они пошли. Они шли, держа курс на заходящее солнце. А солнце медленно катилось за горизонт, и его призрачный свет с каждой секундой неминуемо растворялся во мраке ночи. И в этом что-то было…